Как и обещала, наши приключения в Австрии.
Часть первая.
***
Поздний вечер перед отъездом в Вену. Едем надолго, вещей надо взять: кучу, полкучи и кучку. Сборы для меня - как всегда, глобальная катастрофа, а чемодан – оказывается живой и вредный зверюга, сцуко. Один огромный чемодан набит, утрамбован и закрыт только благодаря моему бешенству. Я запихиваю последние шмотки во второй чемодан. Чемодан категорически отказывается закрываться и выблевывает из своего нутра тряпки на пол. В моих глазах красная пелена серийного убийцы – немного матерных слов, прыжок на крышку моей пятой точкой и вот, наконец, чемодан захлопнул пасть и переваривает содержимое. Раздулся, как бегемотье брюхо и только, что не икает, будь у него глаза, они бы из орбит повылезали. Лешик, Полина и охламоны забились на диване в уголок – в глазах ужас, губы беззвучно шепчут «чур меня!»…
Собственно, это не самое начало. До этого были длительные телефонные переговоры с австрийской клиникой, венской фирмой по уборке квартир, скандалы с дочерью по поводу того, что она остается дома с бабушкой и ходит в школу, т.к. в июне ей сдавать ЕГЭ, про кучу собранных медицинских, около медицинский и не очень медицинских документов я даже вспоминать не хочу.
Чувство эйфории после победы над чемоданами мне прерывает мобильный, заиграв мелодию из «Пиратов Карибского моря».
- Ёлка, собираешься? – моя лучшая подруга Лялька (Ёлкой завет меня только она и еще звала моя покойная пробабка). Лялька несколько лет как полноправная австрийская гражданка, в Вене имеет частный особняк, дурня мужа, сына и дочь – моих крестников и риджбека Рея. – Не забудь манто!
- На кой х - р мне манто?!
- Лешка из клиники выйдет и мы на бал пойдем. Забыла?! Ты, что собралась на бальное платье куртку накинуть?! Нет, ну с тебя станется! Я ж тебя знаю!
Ну, да забыла я за этими сумасшедшими сборами, что февраль – месяц венских балов и что пойти на бал мы уже давно собирались, и что Лялька уже купила пригласительные билеты на самый главный бал в Венскую Оперу, и что в чехле висит, заранее купленное, умопомрачительное платье от Живанши, за которое я выложила половину моей, в общем-то немаленькой для Москвы, зампредовской зарплаты и в несессере упакованы к нему украшения Каррера и Каррера:
- Лялишна, ну пожалей меня! Я только чемодан последний утрамбовала! Куда я еще манто суну?!
- Куда хочешь! Хоть шпицев в него заверни, но позорится рядом с тобой в куртке в Венской Опере не желаю! – Лялька аж шипит от злости.
- Змея ты, Лялька! Анаконда! Не могла раньше позвонить со своим манто, до того, как я чемодан утрамбовала…
- Вот и молодец, Ёлочка! Бери манто. А лучше, и манто, и шиншилловую накидку – погоды у нас изменчивые. Все. Чмоки. – и Лялька дала отбой. А я открыла крышку чемодана…
Раннее утро. Еще даже не начало светать. Я и Лешик, зевая во всю варежку, тащим по залу Шереметьева чемоданы, сумки, несессер и переноски с охламонами. Шпицовые в переносках дрыхнут без задних ног, мерзавцы. Лешик с невозмутимым видом умудряется легко и красиво управляться с двумя гигантскими чемоданами, моим несессером, сумкой с ноутбуком, сумкой с ручной кладью и палочкой, на которую он опирается – цирковые эквилибристы нервно курят в коридоре – я смотрела и восхищалась. Мне достались переноски с гоблинами и моя сумочка – сумочка (а я то считала, что она такая удобная!) постоянно сползает с плеча на локоть и весит, похоже тонну, не меньше, переносками я наподдавала под колени всем мимо проходящим и пересчитала все скамейки и киоски (гоблины, сволочи, как спали, так и продолжали дрыхнуть), при этом двигалась я с грацией самки носорога на шпильках – зрелище незабываемое, для тех, кто понимает, конечно – пассажиры, служащие аэропорта и провожающие оценили.
В Венском аэропорту нас встретила Лялька и повезла на квартиру. Чтоб я без нее делала, не представляю! Она ездила в клинику знакомиться с главным врачом, хирургом и разведывать обстановку, она следила за уборкой моей венской квартирки и забила продуктами холодильник, она договорилась, чтоб к дому пригнали арендованный автомобиль и сделала еще кучу дел по-мелочи.
На следующий день, с утра пораньше Лялька заехала за нами и мы повезли Лешика в клинику, которая находится между Веной и Грацем. Лешечку в клинике сразу взяли в оборот и начали готовить к операции, которую назначили через день. Вечером после ужина, когда мы устроили Лешика в палате, переждали его обследование, переговорили с врачом, прослушали лекцию о предстоящей операции, подбодрили Лешечку, погуляли с гоблинами и уже собирались домой, я подслушала разговор двух медсестер о новом пациенте. Конечно, я понимаю, что в законопослушной Австрии, в клинике появление пациента с тремя свежими, едва зажитыми пулевыми ранениями – явление неординарное. Но все же сплетни и домыслы, что Лешик – эдакая помесь из Штирлица, Джеймса Бонда и Терминатора в одном лице – это уже слишком!
Лешик в больнице, позвонил, сказал, что у него все ОК и чтоб я не приезжала сегодня, его таскают на всякие исследования и процедуры перед операцией. Ладно, займусь собой, вернее магазинами...
Позвонила Лялька, попросила погулять днем с Реем. Не вопрос! Вот только я давно не выгуливала больших, шилопопых и совершенно невоспитанных собак и потеряла сноровку. В общем, Рей уронил меня в слякоть и, вместо приятного времяпровождения в магазинах и кафе, мне пришлось сдавать мою куртку в химчистку и сидеть дома. Обещали, что куртка будет готова на следующий день.
И снова раннее утро через день. Сегодня Лешика оперируют и я готовлюсь провести весь день в клинике. Загрузила в арендованный Опель Астра переноски со шпицовыми, сумку и отчалила. Куртку забрать я, естественно, не успеваю, пришлось надеть норковую шубу. Погода начала портится еще ночью, повалил снег, видимость почти нулевая, по радио передали штормовое предупреждение. Звонит мобильный. Лялька:
- Ёлка, привет. Едешь?
- Угу, - телефон издает писк, что аккумулятор разряжен, - Ляльчик, телефон садится! Я тебе позвоню, как вернусь.
- Только обязательно, как бы поздно не было! Я волнуюсь! Погода – дрянь!.... – на этом телефон вырубился.
Я в клинике, сижу в коридоре, читаю книжку, пью чай-кофе, грызу карамельки и печенье – Лешика оперируют. Операция технически несложная, по времени недолгая, но технологически дорогостоящая. Хирург разрешает мне пройти в палату и подождать, когда Лешик отойдет от наркоза. Как ни странно, но на мою просьбу, сопровожденную самой умоляюще гримасой из моего арсенала, о том, чтоб шпицовые тоже посидели в палате с папочкой, врач отвечает положительно – а я и не надеялась на такое понимание и великодушие! В любой московской клинике присутствие собаки в палате – нонсенс! А тут вполне себе разумный аргумент – собаки будут способствовать заживлению и выздоровлению хозяина лучше, чем лекарства – очень здраво. Хотя может свою роль играет стоимость операции и пребывания пациентов в клинике, но это уже второстепенно. Главное, мы с гоблинами сидим у кровати и ждем.
Лешик, приходит в себя. Операция очень успешная. Врач прогнозирует, что через пару недель больной будет танцевать, если ни гапока, то вальс уж точно. Ура! Шпицовые радостно облизывают папочку. Боня аж надул с восторга, я потихоньку быстренько подтерла салфеткой, пока не увидели, а то еще запретят их в палату приводить. Семейная идиллия – больной глава семьи на больничной койке, любящая жена и два сыночки суетятся вокруг. В день операции Лешке есть нельзя, только бульончик, кашка и чай с сухариком – даже прожорливые гоблины с отвращением воротили ненасытные рыла с выражением «и это еда?! и это можно есть?!». Но завтра врач разрешил есть все – уж я опусташу все лучшие венские рестораны, а Лешик будит лакомиться любимыми деликатесами!
Уже ночь. По режиму клиники больным давно пора спать. Лешик клюет носом. И я собираюсь домой. Клятвенно обещаю, что как только доеду, сразу позвоню.
На улице светопредставление, вернее, представление без света – темень, снежный буран, ветрило завывает и похолодало до -5. Устраиваю сзади шпицовых. Чертыхаясь, распределяю подол шубы под моей «мадам сижу», завожу машину – мотор как-то подозрительно почихивает - ну да ладно, дотянет как нибудь…
Не дотянул, блин! Машина заглохла на дороге, где-то на полпути к Вене. Всегда не любила Опели…особенно синие! Пытаюсь реанимировать мотор – нет, умер окончательно, клиническая смерть! Оттолкала машину к обочине, что б темноте кто не врезался. Машина раскорячилась раком и с угрожающей быстротой превращается в сугроб. Холодрыга страшная. Залезла в машину, с заглохшим двигателем она остывает катастрофически быстро, но хоть от ветра и снега спасает. Вытащила шпицовых из переносок и засунула под шубу за пазуху – и мне теплее и они не замерзнут. По карте пытаюсь определить, где застряла и где ближайшее селение. До населенного пункта поболее километра будет и в какую сторону непонятно. Мой топографический кретинизм помноженный на двух шпицовых в руках делает миссию дойти до людей невыполнимой.
Никогда не любила натуральный мех, но носить приходится – статус и все такое. Каждый раз, надевая шубу, чувствую себя, как измазанной кровью убитых маленьких зверьков. С норкой заставила себя смириться. Хоря, лису, песца, соболя, всяких кошачьих и прочих носить не могу вообще. Но сейчас шуба меня спасает, в куртке я бы уже давно околела. Спасибо вам, маленькие, бедные норочки, что не даете мне и Почесуну с Бонькой замерзнуть! Вас убили ради красивых, теплых шкурок – жестоко и несправедливо – но ваши шкурки спасли нас! Надеюсь убитые зверьки тоже попадают за Радугу…
От холода действительно клонит в сон. Не спать! Так мне грозит бронхит, усну – могу и не проснуться!
В сумке нащупала МР3-плеер, в нем флэшка со сборником моих любимых песен. Включаю на случайный выбор – Денис Майданов «Вечная любовь»:
… Если погаснут далекие звезды,
Высохнет весь мировой океан,
Если спасать этот мир будет поздно
Он через час превратится в туман.
Если уже в раскаленной пустыне,
В той, что когда-то, мы звали земля
Знаю, что сердце твое не остынет
Я буду знать, что ты любишь меня
Знаю, что сердце твое не остынет
Я буду знать, что ты любишь меня…
Сколько время сидим - не знаю – телефон вырубился, приборная доска не горит…
Глаза слипаются…Не спать!!!! Щиплю себя за бок…еще, и еще, и еще... Почесун ворочается под шубой и недовольно ворчит – сон Его Величество потревожили…
Впереди сквозь снежную завесу замечаю огни и проблесковые маяки полицейской машины! Мы спасены! Ура! Господи, как я люблю полицию! Дай бог им счастья, здоровья и всяческих успехов! Выскакиваю из машины. Действительно, полицейские. За полицейской машиной скребет спойлером снег дорогущий спортивный Мерседес Ляльки! Лялька зареванная, я тоже начинаю хлюпать – бросаемся друг другу на шею, размазывая слезы и сопли. Полицейский звонит в техничку, чтоб прислали эвакуатор. Пока ждем эвакуатор Лялька рассказывает, как Лешка проснулся среди ночи, схватился за телефон, увидел, что от меня нет звонков и позвонил Ляльке спросить не звонила ли я ей. Когда выяснилось, что не звонила, домашний телефон не отвечает, а дома я должна была быть уже часа три назад, даже при самой плохой дороге, началась поисковая операция с подключением полиции.
Наконец-то доехали домой! По дороге завернули к особняку Ляльки, я с Почесуном и Боньком пересела в полицейскую машину и они доставили меня к дому и даже довели до квартиры. Сразу, еще из Лялькиной машины позвонила Лешечке, успокоила. Он так перепсиховал, что его не брало снотворное, которое ему уже в третий раз колола медсестра и все порывался мчаться меня спасать. После моего звонка, бедняга заснул как убитый, проснулся только, когда мы на следующий день приехали в клинику его навестить.
…И глядя ангелом с неба на землю
Выберу нам с тобой место в тепле,
Голосу сердце и разума внемля
Я упаду, но поближе к тебе.
И через день возвратившись сиренью
Я обниму тебя кроной шумя
Ты будешь знать, что я твой добрый гений
Я буду знать, что ты любишь меня
Ты будешь знать, что я твой добрый гений
Я буду знать, что ты любишь меня.
Как пишут в американских фильмах, ту би континью - продолжение следует Wink Very Happy
Оксана! Спасибо!!!! офигенно написано!!! Правда спать я собиралась лечь час назад.... Но это того стоило!!!!! 